Кто из нас, заядлых охотников, не мечтал порой о Свободной Охоте? Без всех этих жутко занудных бумажек с тусклыми печатями, без лицензий, путевок, инструкций, разрешений, справок, ограничений, запретов, штрафов и прочей бюрократической гадости, которой в наши дни, буквально как заяц салом, нашпигован охотник. Мы с завистью и восхищением слушаем рассказы бывалых отцов о том, что еще совсем недавно, каких-нибудь тридцать, сорок лет назад, можно было совершенно свободно купить в любом сельпо новое ружье за З8 рублей и пачку патронов по 1рубль15 копеек. (!) Тут же не торопясь отойти от деревни всего на сотню шагов и спокойно застрелить матерую дикую крякву, а в кустах тетерева или куропатку. И никто тогда не требовал от охотника никаких бумажек, а, напротив, с явной приязнью приглашал тебя в избу, поил чаем или чего покрепче.
Мы абсолютно уверены, что «раньше» было лучше, и что в старину именно охотник был в лесу Главный, а не какой то там егерь, или (Боже упаси!) владелец угодий.
Так ли это на самом деле?
При советской власти, как известно, строгость законов уравновешивалась не обязательностью их исполнения. Нашим отцам и дедам, солдатам, которые прошли горнило самой жестокой войны в истории человечества, было просто нелепо запрещать стрелять у себя в саду зайца, или в огороде кабана. Фронтовиков было мало, дичи много, а страна на треть убитая и разоренная фашистами жила трудно и голодно. «Дикое мясо» спасло тогда многих. На браконьеров смотрели сквозь пальцы, и без них властям забот хватало.
Однако не будем лишний раз тревожить покойника, а нырнем еще глубже, поближе к самым истокам проблемы незаконной добычи, и попытаемся вспомнить, как охотились наши далекие предки.
В отличие от феодальной Западной Европы, где главную роль играли так называемые – «Регалии», т.е. исключительные права на охоту одного феодала, за нарушение которых полагалась смертная казнь, в древней Руси, происходило иначе. Летописи говорят о том, что право свободной охоты в X-XIV веках принадлежало всем людям, без сословных различий. В одном и том же лесу (могучие, реликтовые леса занимали тогда 80% территории северной Руси!) могли одновременно охотится и князь с лихой дружиной, и простой крестьянин. Всем места и дичи хватало, никто не обижался. Дело было лишь в размахе – князь охотился на зубров, оленей, вепрей и медведей, а крестьянин привычно бил белку, куницу, выдру, бобра, да ставил силки и перевесы на птицу. Такая вольность в отношении охоты происходила, конечно же, не от чрезмерной княжеской любви к народу, а по той простой причине, что подати в те далекие времена (как князьям, так и впоследствии ханам Золотой орды) платились в основном драгоценным мехом и звериными шкурами. К тому же экономика древней Руси всегда зависела от прихотей сурового климата, неурожайные годы слишком часто губили скудные посевы, а вот «батюшка- Лес» кормил исправно и в любое время года.  
Случались, конечно, недоразумения по поводу охоты, но в основном лишь среди самих князей и их дружинников. Однажды, некий пришлый знатный киевлянин по имени Лют Свенельдович забрел в незнакомую дубраву, и, увидев ветвистого оленя, выстрелил в него из тугого лука и ранил. Олень бежать. Лют Свенельдович в погоню. А тут как назло, ему местный князь – Олег Святославович дорогу перешел. Разгневался князь Олег на Люта, за то, что его оленя ветвистого стреляет, и убил Люта. (Был Лют, крут, а стал капут!)
Или. Некий богатырь Чурила Пленкович (невесть откуда родом этот Чурила, но с лихой дружиной!) напал на охотников самого стольного киевского князя Святого Владимира и… « Свет Владимир князь, наехали мы на толпу молодцов, человек за пятьсот во главе с грозным Чурилою. Они зверя всего повыбили, а нас, детей твоих, избили и изранили,… Нет теперь тебе, государь и малой добычи, а нам от тебя милости…» - писали князю пострадавшие от злостного браконьера егеря. Несомненно, что именно эти двое – несчастный Лют и страшный Чурила являются самыми первыми «запротоколированными» браконьерами на Руси.
Еще раз отметим, что необозримые охотугодья - могучие леса, полноводные реки, глубокие озера, заливные луга и дикие степи - осваивались в те времена охотниками свободно, не по праву земельной собственности, а по незыблемому, тысячелетнему праву вольной охоты. Такое явление как незаконная охота, или браконьерство возникло на Руси только с возникновением собственности на землю.
В царской и в последующем, императорской России по мере все большего расширения земельной собственности требовалось усиление борьбы с браконьерством.
Однако, эта борьба не затрагивала всей гигантской территории России, а велась в основном в местах царской или императорской охот в окрестностях стольной Москвы или Санкт-Петербурга. На Урале или в далекой Сибири, о каких то там царских запретах на добычу зверя никто никогда и не слыхивал.
Московские цари, как правило, были страстными и дельными охотниками. Они очень ревниво оберегали свои собственные охотугодья и часто издавали грозные указы против браконьеров. Так, например – « Кто учинит насильство – станет ловить или стрелять птиц, за то вора имать и бить батоги нещадно! За покражу тетеревиного шатра доправить на воре три рубля! За покражу куропатной сетки – изъять рубль!» и так далее и тому подобное – ничего не укрывалось от зоркого хозяйского глаза царя-охотника. Все царские угодья имели крепкую стражу, особо тщательно охранялись болота, где в основном проводилась великолепная соколиная охота. Излюбленными местами « потехи благородной» были подмосковные села Коломенское, Измайловское, Семеновское, Покровское, Хорошево, Кунцево, Останкино, Фили, Преображенское, Сокольники, Ростокино. Все это природное богатство, наполненное разнообразным зверьем и бесчисленными стаями уток, гусей, журавлей, цапель, лебедей и прочей живности чуть ли не ежедневно посещались царем, который с восторгом наблюдал - « высокого сокола лет». Естественно, что немногочисленное население вышеназванных деревень к охоте допускалось теперь только в качестве загонщиков.
Царь Петр1, хоть сам и не охотился, но не забыл издать сразу два Указа (в 168О и 17О3 г.) о строжайшем запрете на охоту в окрестностях Москвы. За браконьерство с дворян взыскивалось 1ОО рублей, а « нижних чинов людям наказание жестокое безо всякия пощады и ссылка в Азов с женами и детьми на вечное житие».
Пусть не обижаются славные азовчане, но триста лет назад Азов был пыльной, захолустной, только что с трудом отбитой у турок крепостишкой, только и прибытку, что море рыбное, а леса нет, страшно было жить в таких местах охотнику.
Шли годы, один Царь сменял другого, но, не смотря ни на какие Указы, незаконная охота продолжалась. Привычка оказалась сильнее страха наказания. Люди никак понять не могли - почему царю можно охотиться, а им нет? Лес то ведь Божий, земля не паханная, болота нехоженые, зверь и птица дикие, не домашние, так пошто одним все, а другим фига в масле?! Население продолжало «баловаться с ружьишком», а власть ужесточать законы.
При царице Анне Иоанновне (1730г.) « накрепко было указано, чтобы под Москвою, как сами помещики, так и люди их и крестьяне со псовою и птичьею охотами не ездили и зверей не травили и ничем не ловили и не стреляли». Этот строгий указ не пресек, однако, браконьерства, и императрица-охотница узнала, что –« вблизи Москвы весьма часто охотники ездят и зайцев по 70 и по 100 (!) на день травят». Анна Иоанновна была дама суровая, характера свирепого, телосложения плотного и сама очень любила зайцев стрелять. Гнев ее был ужасен! Последовал новый Указ (1738г.) с запрещением любой охоты ближе, чем в 50 верстах от Москвы. ( Самое невероятное, что этот указ действует до сих пор!)  
Анна Иоанновна запретила охоту на все тех же любимых зайцев в окрестностях Санкт Петербурга, а Сенат воспретил стрелять и ловить серых куропаток на расстоянии 200 (!) верст от новой северной столицы! Одновременно, было запрещено ловить и стрелять лосей на всей территории Российской Империи. ( Очень, видать боялись сенаторы Охотницу!)  
Императрица Елизавета Петровна велела объявить, что все прежние законы об охоте остаются в силе, а браконьеров теперь будут ловить не егеря, а солдаты. Капралам и ефрейторам Московского драгунского « шквадрона» приказывалось беспощадно преследовать браконьеров и сдавать их в егермейстерскую канцелярию для примерного наказания. Свирепые драгуны охапками вязали несчастных браконьеров, собак стреляли, ружья отымали, но народ не сдавался. Царице доносили, « что не токмо в запретительных местах (5О верст), но и в самой Москве, в Петровско-Разумовских и Марьиной рощах, и в прочих тому подобных местах, некоторые как со псовою охотою ездят, так и из ружей стреляют…»
Императрица Екатерина Великая, несмотря на весь помпезно раздекламированный гуманизм своего правления, повелела ужесточить наказание за незаконную охоту. Теперь неимущих охотников не только нещадно били плетьми, но и сдавали в солдаты, а у дворян конфисковывались все орудия лова (ружья, собаки) и взыскивался штраф. В 1763 году, под бой барабанов было объявлено « во всенародное известие: марта с 1-го числа до Петрова дня (29июня) никому и нигде во всем государстве зверей и птиц не ловить, так и с собаками не ездить!»
Однако указами 1764 и 1765 годов жителям Сибири и Крайнего Севера России было Высочайше разрешено, как и прежде производить « ловлю и стреляние птиц и зверей в удобное для них время в течение всего года.»
Как видим, Цари и Царицы, Императоры и Императрицы, Генсеки и Президенты меняются, а вот суровые законы в отношении браконьеров остаются прежними. Ну, разве что сегодня их не ссылают на галеры и не лупят батогами. В остальном, браконьер по-прежнему остается «врагом природы №1» и «животного» мира в рамках государственной и прочей собственности на землю. Если смотреть правде прямо в глаза, следует признать, что изжить браконьерство полностью невозможно. Особенно если учесть, что сегодня охотник-любитель должен выкладывать за право охоты весьма не малые деньги. Охотники- пенсионеры и молодые охотники- студенты практически исключены из нормального охотничьего процесса, так, как просто не в силах платить из своих более чем скромных пенсий и стипендий за очень дорогие путевки. Сотни тысяч людей по этой причине остаются как бы за пределами легальной, законной охоты, но продолжают испытывать неистребимый охотничий азарт и тягу прогуляться по лесу с ружьем. Никакая армия егерей и владельцев угодий не в состоянии пресечь это желание. Вероятно, это сделает только само время. Лет этак, через пятьдесят, вконец урбанизированные люди окончательно перестанут ходить в лес (там эти противные кусачие комары, мухи, змеи!) и добывать диких животных (у них в шкуре жуткие микробы, подозрительное мясо не в пакетиках, питаются какой то гадостью!). Охота станет вполне виртуальным переживанием, ну, к примеру, как просмотр свежего эротического фильма, стрелять из ружей будут только в тире по электронным гусям и уткам, а любовь к дикой природе полностью заменит развесистый ботанический сад и стерильный зоопарк.
Трагическая фигура, вечного лесного бродяги и изгоя, бесстрашного любителя вольной охоты, навсегда отойдет в далекое прошлое и станет таким же ископаемым как пещерный медведь или мамонт.